Апрель. Предпасхальное…

Вот, пошел искать слова вспомнившейся вдруг песни, а нашел такое!
Это ответ и Иосифу с его «Православные, которых я люблю», и о. Вершилло с его «смешать но не взбалтывать» о попах на концертах ДДТ… и моим предчувствиям, когда я подростком слушал и пел эти песни во дворе.

Сперва, песня:

Над землёй мороз, что ни тронь — всё лёд.
Лишь во сне моём, поёт капель.
А снег идёт стеной, а снег идёт весь день,
А за той стеной — стоит Апрель.

    А он придёт и приведёт за собой Весну,
И рассеет серых туч войска,
А когда мы все посмотрим в глаза его,
На нас из глаз его посмотрит тоска.
И откроются двери домов,
Да ты садись, а то в ногах правды нет.
И когда мы все посмотрим в глаза его,
То увидим в тех глазах солнца свет.

На теле ран не счесть, не легки шаги,
Лишь в груди горит  звезда.
И умрёт Апрель, и родится вновь,
И придёт уже навсегда.

А он придёт и приведёт за собой Весну,
И рассеет серых туч войска.
А когда мы все посмотрим в глаза его,
На нас из глаз его посмотрит тоска.
И откроются двери домов,
Да ты садись, а то в ногах правды нет,
И когда мы все посмотрим в глаза его,
То увидим в тех глазах солнца свет.

А теперь слово busidoremikle, от себя добавляю курсивом, выделения тоже мои.

«Это единственная известная мне песня о Втором Пришествии Христа (Кальки, Матрейя, Кийама, эпоха Водолея – не замыкаемся на определениях).
Над землёй мороз, всюду и везде, некая стена холода, которая отделяет нас от чего-то совсем другого, от другого мира, который только во сне, в котором поёт капель. Земной мир противопоставляется тому, что ждёт нас после смерти и после Конца Света. Спаситель назван удивительно поэтичным именем Апрель. Поэтика Цоя вообще удивительна тем, что он никогда не называет вещи своими собственными именами. Подставьте вместо слова «Апрель» слово «Христос», и получится ложь и уродство. Я не знаю, почему, но получится ложь. Получится некое выпячивание своей религиозности. Не может смертный петь о таком напрямую, тут есть какое-то незримое табу, и Цой никогда не нарушал его.
Первый куплет ещё не даёт нам полного представления, о чём именно идёт речь, это вполне можно представить как просто зиму и просто мечту о том, что потом придёт весна. Поэтому первый раз я именно так и слушал. И поэтому во втором куплете было что-то вроде шока — на теле ран не счесть, нелегки шаги, и умрёт, и родится вновь — ничего себе песня про весну. И всё сразу становится понятно. На теле ран не счесть, нелегки шаги — шествие на Голгофу. Умрёт и родится вновь, и придёт уже навсегда — распятие, Воскресение и Второе Пришествие.
Интересна параллель «лишь во сне моём поёт капель» и «лишь в груди горит звезда» — сопоставление нашей веры в Него и скрытости Его сути от тех, кто не видит, противопоставление мороза и капели в 1-м куплете и ран на теле и звезды внутри во 2-м куплете.
Отдельно о припеве. О нём можно говорить бесконечно и всё равно не выговорить всего, что в нём есть. Уже первая строчка была бы совсем другой, если бы началась сразу со слова «он». В этом союзе «а» очень много чего есть… Переключусь на музыку, чтобы пояснить. Песня вроде бы с очень светлым содержанием, воплощение веры в вечную весну после смерти. А музыка настолько трагичная, настолько пронзительно печальная, что слёзы наворачиваются с первых нот. Тема моей жизни сейчас — 6-я ступень в миноре — как мне кажется, самое трагичное, что может быть в музыке, сейчас я от этой 6-й ступени вообще никуда деваться не могу, всюду она торчит. Я писал вариации на любимую народную песню, главной особенностью которой было начало непосредственно с этой 6-й ступени, что звучит сразу как предельно экспрессивный выкрик. Эта песня (гитарный проигрыш) начинается в точности также, как та народная песня. Поэтому мне кажется, что музыка здесь с текстом вступает, в какой-то степени, в противоречие, что даёт в сумме не просто веру, а веру в невозможное, как бы веру из последних сил, веру предельно отчаянную, как бы пробивающуюся сквозь толщу отчаяния из последних сил. То же и в этом «а» — как детское упрямство, когда взрослые уже всё доказали и показали, а ребёнок, надув губки, говорит «а всё равно он существует» или что-нибудь в этом роде.
Потом обязательно нужно обратить внимание на множественное число, причём очень подчёркнутое множественное число — не просто «мы», но «мы все». А строчка «и откроются двери домов» носит уже какой-то вселенский характер, как если бы всё человечество вышло на улицы, потому что произошло такое событие, последнее событие в истории. В глазах Его и тоска, и солнца свет, т.е. всё сразу, всё, что может быть, единство противоположностей. Когда-то я уже писал, что самым высоким жанром мне кажется трагикомедия, когда смеёшься и плачешь одновременно, как в «Небесах обетованных» или «Песнях со второго этажа». Или с другой стороны — православные иконы, где одновремено и великий свет, и какая-то невыразимая печаль, и всё это как будто навсегда отпечатанное, вечно длящееся в единстве. И очень важная строчка — «Да ты садись, а то в ногах правды нет«. Прежде всего, прямая речь здесь введена без всяких преамбул, так что и непонятно, ставить ли кавычки и как вообще с этим быть, это как бы общая прямая речь, а потому не совсем и прямая. Это не говорит кто-то конкретный, это говорят сразу все, а может быть, не говорят, а думают, или это разлито в воздухе и читается в глазах. …

… Честно говоря, не устаю поражаться тому, как в этом припеве самыми простыми и естественными словами передан весь масштаб и вся суть события, которое и вообразить-то трудно, и сказать о нём трудно, и тема эта вроде бы невозможная для воплощения. Но она воплощена, идеально воплощена вот в этой песне, в этом великом пророчестве 20 века».

Конечно, я выбросил из текста все «наше, русское, православное«, т.к. считаю присвоение общечеловеческих ценностей какой-то одной нации или конфессии попыткой унизить остальных. Кому хочется — читайте источник здесь.